Политический сезон в Молдове можно условно считать завершенным. «Условно», потому что уход парламента на каникулы не означает прекращения публичной деятельности, тем более что до парламентских выборов осталось 6 месяцев и 10 дней. Под занавес весенней сессии высший законодательный орган как-то поспешно (когда кое-кому нужно, депутаты работают, как часы) принял скандальный пакет законопроектов, которые в прессе обобщенно называют «налоговой реформой».
Он включает три компонента (строго говоря, несколько поправок в профильные законы). Это снижение налога на доходы физических лиц, снижение выплат в фонд социального страхования работодателями плюс сокращение налогов для гостиничного и ресторанного бизнеса, а также – самое нашумевшее нововведение – «налоговая амнистия». Закон №180 от 27 июля 2018 года предусматривает возможность для физических и юридических лиц легализовать ранее не задекларированное имущество и капиталы с выплатой 3% от суммы в казну государства.
Статьи 1, 3, 4 и 12 уточняют, кто может, а кто не может стать «субъектом налогового стимулирования». В частности, это всё руководство страны, депутаты, руководители министерств и ведомств, включая силовиков, ряда национальных агентств, а также, что интересно, руководители тех банков, которые обанкротились в результате кражи миллиарда.
Вообще это дерзкое преступление как-то незримо присутствует в тексте, не будучи упомянутым, но легко читаемым в положениях принятого закона. Собственно, это и вызвало бурю в молдавском политическом сообществе (об этом чуть ниже). Действительно, закон гласит, что на «налоговую амнистию» не могут рассчитывать люди, заработавшие деньги преступным путем (предполагается, что физическое лицо добровольно декларирует свое имущество и берет на себя ответственность за законность его получения). Если выяснится, что заявитель обошел закон, амнистия в отношении него утратит силу, и заработает уголовное законодательство.
В этом и загвоздка, которая, очевидно, и стала причиной столь жестких дискуссий. Ведь самый гуманный в мире молдавский суд должен еще доказать, что имярёк добыл деньги незаконным путем, и уж потом задействуется Уголовный кодекс. Но разве мы можем быть уверены в том, что в отношении главных бенефициаров кражи миллиарда будет проведено справедливое транспарентное расследование, которое выявит виновных и призовет их к ответу? В законе (Статья 12) написано «если будет констатировано [нарушение]», но не уточняется, кто констатирующий орган: суд, прокуратура, Национальный центр по борьбе с коррупцией?
В общем, именно этот законопроект вызвал шквал критики в адрес правящей Демократической партии и правительства Павла Филиппа. В самом деле, закон оставляет лазейку для тех, кто попробует легализовать украденный миллиард или его часть. Между прочим, мои источники в правительстве РМ сказали, что часть украденных денег находится в Молдове, и если бенефициары попытаются вывести деньги из тени, они смогут использовать их для окончательного вывода средств в оффшоры или для скупки активов в Молдове.
Тут я должен немного отойти от темы и уточнить, что факт выставления на продажу авиакомпании Air Moldova именно сейчас неслучаен. Как говорят мне те же источники, один очень известный в Молдове человек может через подставных лиц купить авиакомпанию, которая продается за бесценок – 2 млн. евро плюс обременяющий пакет в виде долгов на 60 млн. евро плюс обязательство сохранить штат в 550 сотрудников. Не то чтобы я против продажи авиакомпании – она, мягко говоря, не блистала, но ведь это не торговый центр и не банк, а стратегический объект, имеющий непосредственное отношение к безопасности людей, транспортной безопасности государства и его международному имиджу. Может, надо как-то серьезнее подойти к делу? Тем более странным выглядит время выставления на продажу – до начала сентября. Кто ищет инвесторов в августе? В Европе это мертвый сезон, и я далек от мысли, что за активами Air Moldova выстроится очередь из инвесторов.
Вернемся к амнистии капиталов. По уже понятной причине она вызвала беспрецедентно жесткую реакцию западных стран (особенно США и Германии), Делегации Евросоюза, Миссий МВФ и Всемирного банка. Они в один голос выражают разочарование решением молдавского парламента и грозят еще более ужесточить (вслед за скандальным решением Верховного суда РМ об отмене итогов выборов в Кишиневе) политику в отношении молдавской власти. И тут мы подходим к главной интриге: зачем президент Игорь Додон подписал этот закон? Да очень просто! Если эта реформа еще на стадии рассмотрения в парламенте вызвала разлад между «проевропейской» властью и Западом, то почему бы не «помочь» сделать этот разлад еще глубже? Запад, несмотря на критику в адрес Кишинева, «проглотил» отмену победы Андрея Нэстасе на выборах мэра, так почему бы не «помочь» властям получить еще больший отлуп от «партнеров» на Западе?
И еще важный нюанс: действие налоговой амнистии ограничено периодом 1 октября 2018 – 1 февраля 2019-го. Странно, не правда ли, - прямо перед парламентскими выборами. Во властных кабинетах витает мнение о том, что «европейцы» в Кишиневе чувствуют скорый крах и спешат легализовать и вывезти всё, что нажито непосильным трудом, а дальше – «после нас хоть потоп». Не знаю, насколько обоснованы такие страхи, но логика присутствует. Поскольку молдавская политика переменчива, как температура воды в Черном море в разгар курортного сезона, никто не может быть до конца уверенным решительно ни в чем.
Однако печальный опыт осени 2014 года показывает: кража основной части миллиарда произошла 26-27 ноября, то есть за считанные дни до тех парламентских выборов. Это означает, что «европейская» власть тогда не была уверена в победе и стремилась «спасти» честно украденные деньги. Кто сказал, что этот сценарий не будет задействован до февраля 2019 года? Ведь денег много не бывает…
* Мнения автора, высказанные в блоге, не обязательно совпадают с позицией редакции Radio Europa Liberă