Утром 22 октября 1962 года политический обозреватель телеканала АВС Джон Скали, известный своими близкими отношениями с братьями Кеннеди, пригласил главу резидентуры КГБ в посольстве СССР Александра Феклисова (Фомина) на завтрак в вашингтонский ресторан «Оксидентал». Мужчины регулярно общались в течение примерно полутора лет, пишет «Российская газета», но в то утро их разговор не «клеился». Скали сразу напал на Фомина: «Не свихнулся ли ваш генсек?». Советский разведчик в долгу не остался: «Гонку вооружений инициировали Соединенные Штаты!». На этом беседа закончилась. А между тем, агентура КГБ и ГРУ (военная разведка) одну за другой шлет сверхсекретные донесения: «США ударят по Кубе 29 октября». Но Москва молчит…
Утром 26 октября Скали вновь пригласил Фомина, и разговор принял неожиданный оборот. Американец снова решил пойти в лобовую атаку и заверил русского собеседника в том, что Хрущев недооценивает Кеннеди, а Пентагон без колебаний ударит по Кубе и за 48 часов покончит с режимом Кастро и советскими ракетами. «Вторжение на Кубу равносильно предоставлению Хрущеву свободы действий. Советский Союз может нанести ответный удар по уязвимому для Вашингтона месту», - ответил Феклисов-Фомин и, похоже, поставил Скали в тупик. Американец спросил, значит ли это, что Советы могут нанести ответный удар в Западном Берлине, и глава резидентуры КГБ не стал этого исключать.
Но вряд ли разведчик мог предполагать, что его ответ-предостережение будет в точности доведен до ушей президента Кеннеди, который спустя три дня поручил Скали снова пригласить Фомина на беседу и донести до него послание Москве: Советы демонтируют и увозят ракеты, а Штаты снимают блокаду Кубы и отказываются от военного вторжения. Феклисов-Фомин передал эти слова послу Добрынину, но поскольку посольство не было уполномочено на ведение переговоров с американцами, разведчик сам передал шифровку своему руководству на Лубянку. Но и посол не сидел сложа руки…
Вечером 23 октября к нему приехал Роберт Кеннеди, министр юстиции, младший брат президента и самый близкий ему человек. Он сразу подчеркнул, что явился в советское посольство по личной инициативе. Роберт Кеннеди пояснил, что его брат считает очень важным сохранение доверительных отношений с Никитой Хрущевым, но «чувствует себя обманутым». Ведь Москва заверяла его, что поставки на Кубу носят оборонительный характер, в то время как разведка США сообщала о развертывании ракет, способных уничтожить значительную часть территории страны. Более того, пишет в мемуарах Анатолий Добрынин, его американский гость поставил под сомнение надежность самого канала связи с послом СССР, который, как мы помним, сам был дезинформирован министром иностранных Громыко.
В общем, брат президента позволил себе ряд резких высказываний в адрес советского руководства, но самое интересное, что Добрынин передал в Москву всё, даже «наезды», т.к. хотел дать своим шефам понять, что в Вашингтоне действительно очень напряжены. Однако посол так и не узнал, доложил ли Громыко Хрущеву о телеграмме. Более того, до конца кризиса посольство СССР так и не получило информации о наличии ядерных ракет на Кубе. Как позже рассказал Добрынину первый заместитель министра иностранных дел СССР Василий Кузнецов, советское руководство попросту было в растерянности, т.к. недооценило решимость Кеннеди, которого считало молодым и неопытным, а потому якобы готовым «проглотить» советскую ракетную авантюру. Москва начала искать пути примирения…
27 октября 1962 года было прозвано «черной субботой». В тот день произошли два крайне серьезных инцидента, которые без всякого преувеличения поставили мир на грань прямого военного столкновения СССР и США. Как пишет РИА Новости, 27 октября группа из 11 эсминцев ВМС США блокировала в нейтральных водах близ Кубы советскую подлодку «Б-59» с ядерным вооружением под командованием капитана второго ранга Валентина Савицкого. Чтобы заставить субмарину всплыть, американцы стали забрасывать ее глубинными бомбами. Савицкий отдал приказ об атаке американских кораблей торпедой с ядерной боевой частью, но старпом, капитан второго ранга Василий Архипов, убедил командира проявить сдержанность. Лодка передала кораблям противника сигнал «Прекратить провокацию», и американцы прекратили атаку. В тот же день кубинцы сбили над островом самолет-разведчик U-2, пилот погиб. Американцы в ярости, но понимают, что ситуация не просто подошла к опасной черте, а уже на лезвии ножа.
Еще 26 октября Хрущев через посольство США в Москве передал Кеннеди послание, в котором предложил своеобразный обмен: СССР прекращают какие-либо военные поставки на Кубу, а США обязуются воздержаться от военной интервенции. Как пишет Добрынин, в послании не было прямого указания на вывоз ракет с острова, но в Вашингтоне поняли, что Хрущев дает «задний ход». Но пока Белый дом думал над ответом Кремлю, Москва отправила новое послание и на этот раз более конкретное: Советы готовы вывезти ракеты, которые американцы «посчитают наступательными». Но тут был и принципиально новый пункт: Хрущев предлагал Штатам не только отказаться от силового вмешательства, но и вывезти их собственные ракеты из Турции, угрожавшие советской территории. Тонкость момента была в том, что второе сообщение было в спешке направлено по радио, то есть турецкая тема оказалась публично озвученной.
Тогда американцы пошли на хитрость: в ответном письме Хрущеву было выражено согласие на «обмен» (вывоз ракет на отказ от интервенции), но о Турции не было сказано ни слова. Однако в конфиденциальной беседе с Анатолием Добрыниным вечером 27 октября Роберт Кеннеди с санкции своего брата заявил, что наличие американских ракет в Турции не является неразрешимой проблемой. Этот момент стал решающим: американцы добились своего, но и Советы сохранили лицо, получив гарантии вывоза ракет из Турции. Последнее препятствие на пути к урегулированию кризиса было устранено, и 28 октября пришел ответ из Москвы: Союз ССР готов вывезти с Кубы ядерные ракеты. Уже вечером того же дня министр обороны Малиновский дал соответствующий приказ, и к 20 ноября ракеты были убраны. А спустя примерно полгода из Турции вывезли все «Юпитеры»…
Окончание следует