Режиссеры и сценаристы обычно ищут для фильма story (историю), а в фильмах, которые мы снимаем с режиссером Лидией Стародубцевой, всё, как правило, начинается со стихов.
По следам Хармса
(Лидия Стародубцева, режиссер)
"Холмс и Хармс" – это фильм о повторении и различии, артхаусный эксперимент в жанре абсурдистской видеопоэзии. Не удивительно, что образы и сюжет не укладываются в рациональную последовательность. Ведь перед нами – традиция хармсианы, попытка перевода поэзии обэриутов на язык кинематографа.
Фильм снят по мотивам стихотворения Игоря Померанцева "Две трубки". На первый взгляд, все в этом видеосюжете основано на идее удвоений и зеркальных отражений: Холмс и Хармс, "Хо" и "Ха", две трубки, две дверные таблички, два круглых стеклышка в оправе очков главного героя, две страны, в которых происходит действие, и даже два горба верблюда – "два холма" (перекличка образа и звука: изображения "холма" и фамилии "Холмс"). Но стоит приглядеться внимательнее, и двоичная структура превратится в троичную, а за каждым бинарным символом откроется тернарный. Что именно имеется в виду?
Структуру фильма составляет треугольник, в вершинах которого – Холмс, Хармс и главный герой фильма Игорь Померанцев. Было бы наивным утверждать, что между Холмсом и Хармсом возможен диалог: первый вымышлен, а второй реален, Холмс ничего не мог знать о Хармсе, а Хармс, хотя и подражал Холмсу, не мог получить от него никакого отклика. Диалог между Холмсом и Хармсом совершается опосредованно – через сознание Игоря Померанцева, который совмещает две роли: сыщика и поэта. Померанцев-Хармс и Померанцев-Холмс соединяет самой своей жизнью "два мира": Советский Союз, из которого эмигрировал, и Великобританию, в которую эмигрировал. Игорь Померанцев – сыщик и поэт – играет в этом фильме самого себя. Это сыщик, который ищет себя как поэта. И это поэт, который видит себя как сыщика в самом широком, метафизическом, смысле – человека ищущего.
Что же и кого ищет сыщик-поэт, главный герой фильма Игорь Померанцев? Как сыщик он ищет преступника, убившего поэта Хармса, и находит его в полуразбитых скульптурах советских вождей. Как поэт он ищет самого себя: эмигранта, кочующего между двумя родинами, между двумя языками – британского подданного, пишущего по-русски.
Открою секрет. Мы снимали Англию в Праге (городе "настоящего", где уже много лет живет и работает Игорь Померанцев), а Советский Союз – в Харькове (городе "прошлого", в котором жила мама Игоря Померанцева). Поэтому оба города в фильме условны и не похожи сами на себя.
В Праге нам удалось отыскать самые "не-пражские" пейзажи: английские парки и мостики, готические краснокирпичные улицы. В Харькове же мы для съемок фильма нашли "не-харьковское". Это следы прошлого: того, что передает удушливую атмосферу не только Ленинграда, в котором жил Хармс, но и в целом Советского Союза как пространства "дисциплинарного общества".
Это психиатрическая больница (Сабурова дача, "Сабурка") – исторический корпус, который сегодня пустует, но выглядит так, будто больные покинули это страшное место только вчера, оставив на полу коробки рассыпанных лекарств и голые сетки кроватей. Это здание и двор Холодногорской тюрьмы (в помещении, где мы вели съемку, до недавнего времени находились пожизненно заключенные преступники). Это зоопарк (депрессивный образ вольера с верблюдами Хармсом и Холмсом вызывает естественные коннотации принуждения и несвободы). Это небольшой несанкционированный музей под открытым небом, где свалены монументы коммунистическим вождям – полуразрушенные скульптуры Маркса, Ленина, Сталина, Дзержинского. Полые монументы идолам. Именно в этом месте главный герой фильма и находит ответ на вопросы: кто же преступник, кто виноват. Именно в этом месте звучит инфернальный хриплый хохот главного героя.
В фильме почти нет слов. Стихи Игоря Померанцева звучат за кадром, органично перекликаясь с авангардной экспериментальной музыкой Александра Бакши и Сергея Невского. Сыщик Холмс и поэт Хармс: что между ними общего, что их различает? Связка комична (оба любили курить трубку). Развязка драматична (Холмс жил в мирной, благополучной стране и умер как сыщик, Хармс жил в стране террора и насилия и умер как поэт в тюремной больнице в палате для умалишенных). Впрочем, связка служит развязкой в фильме о повторении различий и о различии повторений.
Играя самого себя
Режиссеры и сценаристы обычно ищут для фильма story (историю), а в фильмах, которые мы снимаем с режиссером Лидией Стародубцевой, всё, как правило, начинается со стихов. У меня есть стихотворение "Две трубки" о Хармсе и Холмсе. Это стихотворение показалось нам продуктивным с визуальной точки зрения, поскольку Холмс и Хармс – конкретные образы. Оба они парадоксальны. Даниил Хармс – один из первых европейских абсурдистов, современник Сэмюэля Беккета (они погодки). Хармс был остро современным писателем и принадлежал к генерации европейских модернистов. Его тексты трагикомичны. В тридцатые годы прошлого века писатель прошел через психиатрические лечебницы, допросы в НКВД, тюрьму и умер в тюремной больнице. Беккет работал с метафизическим абсурдом, Хармс – с трагическим. Фон его гротескных стихов и рассказов, которые он любил называть "случаями", – советская цивилизация, которая строилась на костях миллионов людей.
Образ Холмса имеет отношение не только к литературе, но и к кино. Холмс – это еще и кинообраз со своей богатой биографией. Самый давний фильм о Холмсе назывался "Озадаченный Шерлок Холмс". Он был снят в 1900 году. Естественно, это немой фильм. Сюжет фильма не имел прямого отношения к рассказам Артура Конан Дойла. Скорее это была первая попытка показать Холмса на экране. В 1916 году был снят серьезный немой фильм о приключениях Шерлока Холмса. Хармс, в жизни подражавший Холмсу, в молодости очень любил немое кино, он даже писал сценарии. Хармс, Холмс, немое кино – это совершенно естественное сочетание. Наш фильм тоже почти немой.
Главную роль в фильме "Хармс и Холмс" играю я. Мне нравятся литературные и жанровые авантюры, но в быту я скорее консерватор, а кино – это своего рода провокация, поскольку на тебя смотрят, тебя разглядывают. Так что для меня, человека радио, это был серьезный поступок.
Во время съемок я чувствовал себя Чарли Чаплином или Бастером Китоном. В фильме я все время произношу на разные лады одну и ту же фразу: "Холмс-Хармс, Хармс-Холмс". Хармс любил Велимира Хлебникова, и я произношу эту фразу как хлебниковское заклинание. В немом кино ты играешь не только лицом, но всем телом, ты должен двигаться артистично, ты должен быть в хорошей физической форме, каков бы ни был твой возраст. Честно говоря, я не очень люблю фитнес, хотя два раза в неделю хожу в бассейн и в сауну. Благодаря фильму я открыл что-то новое в собственном теле. Я буду счастлив, если зритель, глядя на меня, будет смеяться.