(Столетие надежд: Возвращение к главной теме армянской истории. Часть 1)
Вторая просьба была также зафиксирована в письме президента конгресса мира, премьер-министра и министра иностранных дел Франции Александра Мильерана и в виде 89-й статьи включена в Севрский договор, и уже от имени Армении и Турции, а также почти 20 стран, подписавших договор, направлена президенту США. Официальный Вашингтон и профильная рабочая группа изучили иск и утвердили арбитражное решение, которое Вильсон подписал 22 ноября 1920 года. Официальное и полное наименование документа – «Решение президента США о границе между Турцией и Арменией, выходе Армении к морю и демилитаризации турецкой территории, прилегающей к армянской границе».
По этому поводу армянский политолог, бывший посол РА в Канаде, руководитель центра «Modus Vivendi» Ара Папян пишет, что Арбитражное решение окончательно и обязательно для исполнения, не имеет временного ограничения, его статус не зависит от дальнейшей судьбы решения, а стороны, соглашаясь представить свой спор на арбитражное решение, раз и навсегда принимают, что любое решение арбитра будет обязательным для исполнения ими.
Эксперт ссылается на 81-ю статью Гаагской конвенции (1907 год) и на ряд научных изданий: “A Dictionary of Arbitration and its Terms”. NY, 1970, p. 32; Wildhaber L. “Treaty Making Power and Constitution”. Basel-Stuttgart, 1971, p. 98; Sorensen M. “Manual of Public International Law”. New York, 1968, p. 693-694. Армянский политолог добавляет, что, поскольку арбитражный иск был представлен не только Арменией и Турцией, но и 16 другими странами, решение обязательно для всех истцов. К ним относятся Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия, ЮАР, Индия, Пакистан, Бангладеш, Франция, Италия, Япония, Бельгия, Греция, Польша, Португалия, Румыния, Чехия, Словакия, Сербия, Хорватия, Словения, Босния и Герцеговина, Македония и Черногория. Решение обязательно и для самого арбитра – США, поскольку официальная позиция Белого дома является позицией страны, и шаги, предусмотренные арбитражем, обязательны для исполнения (Wright Q. “The Control of American Foreign Relations”. NY, 1922, p. 38; Collier J. “The Settlement of Disputes in International Law”. Oxford, 1999, p. 265).
Нужно отметить, что Севрский договор и Арбитраж Вильсона увязывали создание независимого Армянского государства с Геноцидом армян, учиненным на территории Османской империи. Расправа над армянами поверженной Турции заставила западные державы-союзницы, во-первых, прямо заявить об ответственности турок за уничтожение целого народа, а во-вторых, поставить на мирных переговорах вопрос об Армении сразу в двух аспектах: отделение ее от Турции для создания очага национального государства и территориальное разграничение двух государств.
Другой армянский эксперт, ныне покойный профессор Юрий Барсегов, писал, что связь между признанием международной правосубъектности Армении и условий территориального разграничения с Турцией была подтверждена Парижской мирной конференцией при передаче туркам условий мирного урегулирования. На конференции союзников в июле 1920 года правительству Османской империи были переданы условия мирного договора, предусматривавшие существование армянского государства как субъекта международного права. То есть союзные державы подтвердили, что признают Армению де-юре. Само турецкое государство, приняв условия послевоенного устройства мира от союзных держав, признало Армению как суверенное государство. Армения была приглашена на Парижскую мирную конференцию как союзная, де-юре признанная, держава и в качестве таковой подписала Севрский мирный договор 10 августа 1920 года. Причем в Ст. 88 Договора отмечалось: «Турция заявляет, что она признает Армению, как то уже сделали Союзные державы, в качестве свободного и независимого Государства».
Как подчеркивал Юрий Барсегов, предложение об Арбитраже было сделано Вильсону и принято им еще до подписания Севрского договора. Это, в частности, указывает на то, что арбитраж не был увязан с мирным договором и действовал отдельно. Соответственно, отмена или денонсация Севрского договора не означала отмену Арбитража. В США отмечали, что решение Вильсона основано не на Севрском договоре от 10 августа 1920 года, а на приглашении Верховного совета Союзников от 26 апреля 1920 года.
Однако история распорядилась иначе. В стане европейских держав, опасавшихся укрепления позиций друг друга и заодно усиления влияния США в Европе и на Ближнем Востокe, возобладали узконациональные интересы, которые свели на «нет» все договоренности. С другой стороны, активная финансовая и военная помощь большевиков Ататюрку, который вопреки позиции султана не признал Севрский договор, привела к тому, что турки разгромили войска Антанты, итальянцы и французы оставили соответственно юго-запад и юг Турции (Киликию) и пошли на условия Ататюрка. В результате Севрский договор не был ратифицирован, а в 1923 году был подписан и вступил в силу Лозаннский мирный договор.
При этом в Закавказье границы также подверглись изменениям. Московский договор от 1921 года, подписанный непризнанным большевистским правительством и непризнанным правительством Ататюрка, закрепил за Турцией Карс и Ардаган – территории, которые входили в состав Российской империи и были частью Восточной (Российской) Армении. Получается, что два непризнанных режима заключили грабительский договор, распорядившись территорией третьего – признанного! – государства. Тогда же, 5 июля 1921 года решением Кавбюро ВКП (б) Нагорный Карабах, населенный в подавляющем большинстве армянами, был передан Азербайджану. В рамках той же политики сближения большевистской России с кемалистской Турции «для распространения пожара мировой революции на мусульманский Восток» Азербайджану была передана Нахичеванская область. Как отмечает по этому поводу доктор исторических наук Сергей Востриков, область была «ядром исторических армянских земель», а формальным поводом для передачи территории «послужило то, что вследствие геноцида 1914-1916 годов в Западной Армении и резни армян в Баку, Нахичеване и Шуше в 1918-1921 годах численность армянского населения здесь сократилась вдвое». (См.: Востриков В.С. Карабахский кризис и политика России на Кавказе // Общественные науки и современность. 1999, № 3).
Таким образом, в период с 1920 по 1923 годы положение Армении, обескровленной во время Геноцида, потерявшей большинство территории и практически все автохтонное население западной части исторических земель («Турецкой» Армении), значительно ухудшилось. Независимость государства, возродившегося на карте мира в 1918 года, была растоптана сначала турецкими войсками в 1920 году в ходе кратковременной, но кровопролитной войны, а затем была ликвидирована вступившей в Закавказье Красной Армией. Армения снова утратила государственность.
Но даже эта цепь трагических обстоятельств не ставит крест на Арбитраже Вудро Вильсона. К слову сказать, США не подписали Лозаннский мирный договор, устраивавший Турцию, и тем самым продемонстрировали приверженность решению своего президента. Но, разумеется, в условиях тех лет, когда европейские державы предали Армению, а большевики ловко разыграли с кемалистами армянскую карту, не было возможности апеллировать к странам, ответственным за выполнение Арбитража. Однако даже это не перечеркивает значимости документа – в первую очередь, в правовом плане.
Вернемся в день сегодняшний. Не могу не отметить, что дискуссии в экспертном сообществе после выступления генпрокурора Овсепяна сводятся к двум ключевым идеям: Арбитраж Вильсона не имеет срока давности и Московский/Карсский договоры от 1921 года – это не более чем сговор двух режимов, не признанных на тот момент в качестве субъектов международного права. Именно поэтому, полагают сегодня в Ереване, реакция МИД Турции была скорее эмоциональной в духе «не отдадим ни пяди земли» и апеллировала исключительно к обязательствам Армении по соблюдению норм международного права. Но как раз международное право, как показывает анализ, не совсем благоволит Турции.
Само собой, только лишь факт бессрочности документа не дает гарантий его имплементации, и это главная проблема для современной Армении. Ни для кого не секрет, что в международных отношениях главенствует зачастую не сила права, а право силы. Впрочем, случай Армении небезнадежен, ибо, как я отмечал в первой части материала, положение в Турции и вокруг нее далеко от стабильности. Борьба между исламистами, кемалистами да еще курдами внутри страны, де-факто независимый Иракский Курдистан и нарождающийся Сирийский Курдистан, победы Башара Асада в Сирии и поражение в Египте близких к туркам «Братьев-мусульман», неурегулированность кипрской проблемы вкупе со спором за богатый нефтью и газом островной шельф – эти и многие другие факторы способствуют ослаблению Турции. Некоторые эксперты – как тот же Ара Папян – идут еще дальше и говорят, что Западу выгоден этот процесс и что «распад СССР тоже был для многих неожиданностью».
Словом, меня не покидает ощущение, что внезапная смелость армянского руководства (увы, редкое явление) объясняется наличием влиятельных вдохновителей из-за рубежа. Так или иначе, Ереван коренным образом пересматривает свою стратегию в самом тяжелом вопросе армянского бытия – проблеме Геноцида и его последствий. Наблюдатели единодушно отмечают, что Армения переходит от международной борьбы за признание Геноцида к борьбе за ликвидацию его последствий. А это – компенсации потомкам жертвам, восстановление и возвращение церквей на территории современной Турции и, наконец, вопрос земель.
Неслучайно президент Серж Саргсян на форуме юристов заявил, что Геноцид как «совершенное против человечества величайшее преступление должно быть раз и навсегда признано и осуждено, в первую очередь именно Турцией». Он напомнил, что в апреле 2011 года была сформирована государственная комиссия по координации мероприятий, посвященных 100-летию Геноцида армян, сформировались международная консультационная группа и соответствующие региональные комиссии Диаспоры. А председатель Конституционного суда Гагик Арутюняна в рамках того же мероприятия отметил, что в Ереване будет создана специальная комиссия для подготовки правового пакета с целью предъявления требований, связанных с Геноцидом армян. В заключение участники форума выступили с совместным заявлением, отметив, что «первоочередная задача армянских юристов – не констатация очевидного факта Геноцида, а подготовка обоснованного и целостного правового пакета для преодоления его последствий».
…Неумолимо приближается 24 апреля 2015 года, когда армяне всего мира будут отмечать 100-летие начала Геноцида – самой черной страницы в истории нашего народа. Власти Республики Армения и структурные организации Диаспоры активно, без эмоций, поступательно и скрупулезно готовятся к «часу икс». Несомненно, готовится к этому и Турция, для которой столетие будет равносильно цунами. Турки понимают, что, если им не удалось всяческими ухищрениями – от откровенной фальсификации истории до подкупа и лоббинга – закрыть Армянский вопрос, это вряд ли удастся им и потом. А для армян эти 100 лет были не только годами трагедий, потерь и разочарований, но и столетием борьбы за справедливость, надежды на ее торжество и веры в возвращение утраченной земли.
Помимо всего прочего, актуализация упомянутых мною вопросов будет еще и тестом на соблюдение международного права. Что возьмет верх: не имеющий срока давности документ или в очередной раз геополитическая игра в «целесообразность»? Сила права или снова право силы?