ПРАГА---1 сентября исполнилось восемь лет теракту в Беслане. В этот день террористы захватили в школе №1 в заложники более тысячи человек. В результате захвата и штурма здания 3 сентября погибли 334 человека, большинство из них - дети. До сих пор открыто следствие по делу об этом теракте. Между тем, общественный комитет «Голос Беслана» ожидает рассмотрения своей жалобы в Страсбургском суде. Пострадавшие от теракта обвиняют российские власти в том, что они не провели объективного расследования случившегося. У нас на связи сопредседатель комитета «Матери Беслана» Аннета Гадиева.
Аннета Гадиева: Прошло восемь лет, жизнь вносит коррективы, горе - оно такое же, но привыкаешь с ним жить. Дети, которые в живых остались, уже выросли. Мой ребенок в третий класс теперь пойдет. Это то, что касается такой, обычной, жизни. Что касается расследования, то оно по-прежнему длится, и мы не знаем когда оно будет завершено. Каких-то новых фактов или новых направлений в расследовании не наблюдается. То есть у нас создается впечатление, что это просто затягивание расследования, что, в общем-то, как не было курса на объективное, всестороннее расследование, так оно и есть. На сегодняшний день новое в вопросе правосудия - это вопрос Страсбургского суда. Начались коммуникации, Страсбургский суд задал вопросы власти и потерпевшим. Вот эти моменты.
Александр Касаткин: Аннета, в прошлом году комитет «Матери Беслана» встречался с тогдашним президентом России Дмитрием Медведевым, который пообещал дать расследованию новый импульс. Какие результаты это принесло?
Аннета Гадиева: К сожалению, мы не почувствовали, что Медведев придал новый импульс расследованию. Потому что мы уточняли у следственной группы, мы систематически встречаемся с ними и спрашиваем, как проходит расследование. Ничего нового, никаких новых указаний, или новых каких-то фактов - ничего нет. То есть вот эта встреча ничего не дала в плане расследования. Точно так же, как и наша первая встреча с Путиным была в общем-то бесполезна в плане расследования. Единственное, что изменилось в работе следственной группы, это, мы так предполагаем, что после вопросов Страсбургского суда они стали передопрашивать некоторых свидетелей, и доказывать им: «Если вы видели, что по школе стреляли из танка или из огнемета, знаете ли вы, кто именно от этого погиб? Если вы не знаете, значит, вы не можете это утверждать». Вот такие моменты. А непосредственно Медведев не придал нового импульса расследованию.
Аннета Гадиева: Прошло восемь лет, жизнь вносит коррективы, горе - оно такое же, но привыкаешь с ним жить. Дети, которые в живых остались, уже выросли. Мой ребенок в третий класс теперь пойдет. Это то, что касается такой, обычной, жизни. Что касается расследования, то оно по-прежнему длится, и мы не знаем когда оно будет завершено. Каких-то новых фактов или новых направлений в расследовании не наблюдается. То есть у нас создается впечатление, что это просто затягивание расследования, что, в общем-то, как не было курса на объективное, всестороннее расследование, так оно и есть. На сегодняшний день новое в вопросе правосудия - это вопрос Страсбургского суда. Начались коммуникации, Страсбургский суд задал вопросы власти и потерпевшим. Вот эти моменты.
Александр Касаткин: Аннета, в прошлом году комитет «Матери Беслана» встречался с тогдашним президентом России Дмитрием Медведевым, который пообещал дать расследованию новый импульс. Какие результаты это принесло?
Аннета Гадиева: К сожалению, мы не почувствовали, что Медведев придал новый импульс расследованию. Потому что мы уточняли у следственной группы, мы систематически встречаемся с ними и спрашиваем, как проходит расследование. Ничего нового, никаких новых указаний, или новых каких-то фактов - ничего нет. То есть вот эта встреча ничего не дала в плане расследования. Точно так же, как и наша первая встреча с Путиным была в общем-то бесполезна в плане расследования. Единственное, что изменилось в работе следственной группы, это, мы так предполагаем, что после вопросов Страсбургского суда они стали передопрашивать некоторых свидетелей, и доказывать им: «Если вы видели, что по школе стреляли из танка или из огнемета, знаете ли вы, кто именно от этого погиб? Если вы не знаете, значит, вы не можете это утверждать». Вот такие моменты. А непосредственно Медведев не придал нового импульса расследованию.