Министр иностранных дел Великобритании Уильям Хейг назвал соглашение между иракскими политиками значительным шагом вперед. А вот что заявил президент США Барак Обама:
– Данное соглашение означает еще одну важную веху в истории современного Ирака. В очередной раз народ этой страны продемонстрировал свое стремление к единству, к лучшему будущему. Иракцы продемонстрировали желание созидать, а не идти на поводу у тех, кто хочет погрузить страну в пучину войны и террора.
Соглашение предусматривало раздел высших постов между ведущими силами – светским блоком "Иракия" бывшего премьера Ияда Аллауи, который поддерживают многие сунниты и который набрал наибольшее количество голосов на выборах в марте, умеренным шиитским блоком "Национальный альянс" нынешнего премьер-министра Нури аль-Малики и курдским блоком.
Глава автономного курдского региона Ирака Масуд Барзани сообщил:
– Из трех высших постов – президента, премьер-министра и спикера парламента – курды получат президентский пост, "Национальный альянс" – премьерский, "Иракия" – спикерский.
О том, будет ли соглашение о разделе власти способствовать внутрииракскому примирению, говорит эксперт по Ближнему Востоку, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Георгий Мирский:
– Трудно назвать другую страну, в которой существует такая взаимная вражда и подозрительность между политиками, такая сварливость, нетерпимость, такая несговорчивость, потрясающая неспособность и нежелание договориться и найти точки соприкосновения. Дело не только в принципиальных разногласиях, но также в личных амбициях, клановых интересах, грызни из-за доступа к финансовым ресурсам, теплым местечкам. К тому же, вы знаете, все эти люди – эмигранты, они вернулись в Ирак после падения режима, и они принесли с собой всегдашнюю болезнь любой эмиграции – фракционность, взаимную неприязнь. К этому надо прибавить действительно серьезные противоречия между арабами-шиитами, арабами-суннитами и курдами. Поэтому, вообще говоря, политическая арена Ирака выглядит просто как террариум, клубок змей. Видите, сколько месяцев прошло после марта, а даже представители одной и той же шиитской общины никак не могли договориться. Малики и Аллауи избегают даже подавать друг другу руку. Каждый стремится стать главным.
Но дело не только в этом. "Иракия", блок Аллауи – это первая в истории постсаддамовского Ирака объединение шиитов и суннитов. К тому же это наиболее светская политическая организация из всех возможных. И с точки зрения урегулирования суннитско-шиитских противоречий оптимально был бы выигрыш Аллауи. Но именно потому, что основная масса шиитов – это люди набожные, неспособные преодолеть застарелую неприязнь к суннитам, основная масса шиитов считает блок "Иракия" слишком светским и слишком просуннитским, кандидатура Малики оказалась более приемлемой. Малики – это человек, к которому сунниты испытывают активную неприязнь, потому что они убеждены, что с его благословения силы безопасности, которые в основном состоят из шиитов, проводили кровавую чистку суннитского населения. Поэтому при нем перспектива новой конфронтации между двумя конфессиональными общинами становится более вероятной.
Тем не менее, удалось все-таки дожать Аллауи, который, естественно, считал, что он, получив на два голоса больше (формально-то он больше имеет, чем Малики), должен был быть премьером. Тут вмешались американцы, потому что ситуация такая оказалась, что, если Аллауи не откажется от своих претензий стать премьером, Малики все равно будет располагать достаточным количеством мест. Но тогда уже сунниты будут рассчитывать, что победила антисуннитская фракция, и может возобновиться вооруженная борьба. Поэтому американцы, которые, как я уже говорил, в принципе хотели бы видеть Аллауи (он считается более проамериканским, а Малики – более проиранским), тем не менее, надавили на Аллауи, чтобы он отказался от поста премьер-министра. И он это сделал, и вошел в кабинет. То есть не он сам, а его люди.
Таким образом все основные политические силы Ирака не то чтобы умиротворены окончательно, но тот факт, что все-таки Аллауи и его блок "Иракия" находятся не в оппозиции, а входят в руководство, говорит о том, что удалось добиться того, что сунниты уже не будут считать, что их обошли, что править будут шииты и курды. Ведь до сих пор, все эти годы было так, что сунниты считали: вот раньше, при Саддаме, они были наверху, Саддама свергли, и они оказались на самом низу, а наверх вышли шииты и курды. Из-за этого вы знаете, что было: четыре года назад в среднем в месяц погибали (я не говорю даже про самих боевиков) три с половиной тысячи гражданских лиц. Для того, чтобы не возобновилась эта кровавая эпопея, нужно было бросить какой-то кусок суннитам. Это сделать удалось. Так или иначе, если все это суммировать, получается, что достигнут исторический компромисс.
Однако последние события говорят о хрупкости соглашения о разделе власти в Ираке: в четверг депутаты от блока "Иракия" покинули заседание парламента, обвинив другие партии в неисполнении одного из пунктов соглашения.
– Данное соглашение означает еще одну важную веху в истории современного Ирака. В очередной раз народ этой страны продемонстрировал свое стремление к единству, к лучшему будущему. Иракцы продемонстрировали желание созидать, а не идти на поводу у тех, кто хочет погрузить страну в пучину войны и террора.
Иракцы продемонстрировали желание созидать, а не идти на поводу у тех, кто хочет погрузить страну в пучину войны и террора
Соглашение предусматривало раздел высших постов между ведущими силами – светским блоком "Иракия" бывшего премьера Ияда Аллауи, который поддерживают многие сунниты и который набрал наибольшее количество голосов на выборах в марте, умеренным шиитским блоком "Национальный альянс" нынешнего премьер-министра Нури аль-Малики и курдским блоком.
Глава автономного курдского региона Ирака Масуд Барзани сообщил:
– Из трех высших постов – президента, премьер-министра и спикера парламента – курды получат президентский пост, "Национальный альянс" – премьерский, "Иракия" – спикерский.
О том, будет ли соглашение о разделе власти способствовать внутрииракскому примирению, говорит эксперт по Ближнему Востоку, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Георгий Мирский:
– Трудно назвать другую страну, в которой существует такая взаимная вражда и подозрительность между политиками, такая сварливость, нетерпимость, такая несговорчивость, потрясающая неспособность и нежелание договориться и найти точки соприкосновения. Дело не только в принципиальных разногласиях, но также в личных амбициях, клановых интересах, грызни из-за доступа к финансовым ресурсам, теплым местечкам. К тому же, вы знаете, все эти люди – эмигранты, они вернулись в Ирак после падения режима, и они принесли с собой всегдашнюю болезнь любой эмиграции – фракционность, взаимную неприязнь. К этому надо прибавить действительно серьезные противоречия между арабами-шиитами, арабами-суннитами и курдами. Поэтому, вообще говоря, политическая арена Ирака выглядит просто как террариум, клубок змей. Видите, сколько месяцев прошло после марта, а даже представители одной и той же шиитской общины никак не могли договориться. Малики и Аллауи избегают даже подавать друг другу руку. Каждый стремится стать главным.
Но дело не только в этом. "Иракия", блок Аллауи – это первая в истории постсаддамовского Ирака объединение шиитов и суннитов. К тому же это наиболее светская политическая организация из всех возможных. И с точки зрения урегулирования суннитско-шиитских противоречий оптимально был бы выигрыш Аллауи. Но именно потому, что основная масса шиитов – это люди набожные, неспособные преодолеть застарелую неприязнь к суннитам, основная масса шиитов считает блок "Иракия" слишком светским и слишком просуннитским, кандидатура Малики оказалась более приемлемой. Малики – это человек, к которому сунниты испытывают активную неприязнь, потому что они убеждены, что с его благословения силы безопасности, которые в основном состоят из шиитов, проводили кровавую чистку суннитского населения. Поэтому при нем перспектива новой конфронтации между двумя конфессиональными общинами становится более вероятной.
Тем не менее, удалось все-таки дожать Аллауи, который, естественно, считал, что он, получив на два голоса больше (формально-то он больше имеет, чем Малики), должен был быть премьером. Тут вмешались американцы, потому что ситуация такая оказалась, что, если Аллауи не откажется от своих претензий стать премьером, Малики все равно будет располагать достаточным количеством мест. Но тогда уже сунниты будут рассчитывать, что победила антисуннитская фракция, и может возобновиться вооруженная борьба. Поэтому американцы, которые, как я уже говорил, в принципе хотели бы видеть Аллауи (он считается более проамериканским, а Малики – более проиранским), тем не менее, надавили на Аллауи, чтобы он отказался от поста премьер-министра. И он это сделал, и вошел в кабинет. То есть не он сам, а его люди.
Таким образом все основные политические силы Ирака не то чтобы умиротворены окончательно, но тот факт, что все-таки Аллауи и его блок "Иракия" находятся не в оппозиции, а входят в руководство, говорит о том, что удалось добиться того, что сунниты уже не будут считать, что их обошли, что править будут шииты и курды. Ведь до сих пор, все эти годы было так, что сунниты считали: вот раньше, при Саддаме, они были наверху, Саддама свергли, и они оказались на самом низу, а наверх вышли шииты и курды. Из-за этого вы знаете, что было: четыре года назад в среднем в месяц погибали (я не говорю даже про самих боевиков) три с половиной тысячи гражданских лиц. Для того, чтобы не возобновилась эта кровавая эпопея, нужно было бросить какой-то кусок суннитам. Это сделать удалось. Так или иначе, если все это суммировать, получается, что достигнут исторический компромисс.
Однако последние события говорят о хрупкости соглашения о разделе власти в Ираке: в четверг депутаты от блока "Иракия" покинули заседание парламента, обвинив другие партии в неисполнении одного из пунктов соглашения.