Что трудно отрицать: новый вариант Конституции действительно даст ему эту возможность, если его партия, Объединенное национальное движение, выиграет парламентские выборы 2012 года (а это весьма вероятно). Сам Саакашвили, отвечая на вопросы о планах после 2013 года, высказывается весьма туманно, тем самым лишь убеждая наблюдателей: да, он собирается становиться премьером.
Тем не менее, сравнение с Путиным несправедливо по крайней мере в одном отношении: перед тем, как пересесть в кресло премьера, российский президент не старался менять Конституцию, а принятые позднее изменения еще более усилили ее суперпрезидентский характер (президента России будут избирать на шесть лет, а не четыре года). Конституционные же изменения в Грузии означают переход к смешанной президентско-парламентской системе при приоритете парламента. Сравнение Саакашвили с Путиным подразумевает, что содержание Конституции не имеет значения.
С чем очень трудно согласиться. Демократическая Конституция – не гарант реальной демократии, но ее необходимое условие. Большинство комментаторов согласны, что принятые конституционные изменения приближают до того суперпрезидентскую систему к европейской парламентской модели и делают ее более демократичной. Наиболее серьезное замечание по сути: излишняя защищенность премьера, ослабляющая способность парламента его контролировать. Раз проголосовав за премьера и его кабинет, парламент с трудом сможет его сместить – для этого надо будет сформировать новое большинство в три пятых в поддержку нового премьера и сохранять его в течение более двух месяцев, пока продолжаются сложные процедуры, включающие возможность президентского вето.
Аргумент в поддержку такой системы: отсутствие в Грузии стабильных политических партий сделает парламентскую модель подверженной частым кризисам. Даже если так, усложнение процедуры вотума недоверия правительству создает крен в пользу исполнительной власти, что умаляет демократический характер новой модели. Но это не меняет общей оценки: новая система более демократична, чем предыдущая.
Сам политический процесс вокруг принятия поправок выявил как слабые стороны демократии в Грузии, так и обнадеживающие признаки. Хотя у партии власти – конституционное большинство в парламенте, поправки готовились в процессе сравнительно более широких и длительных политических консультаций. Конституционная комиссия была создана в июне прошлого года, и все мало-мальски значительные партии были в нее приглашены. Однако большинство оппозиционных партий гордо отказалось – скорее всего, потому, что не знали, какую конституционную модель поддержать. До того большинство из них говорило, что демократии в Грузии больше всего мешает сильная президентская власть, но когда оказалось, что парламентская система может быть на руку лично Саакашвили, они растерялись.
После мая, когда стало ясно, какого рода модель собираются принимать, обсуждение было очень вялым. За исключением двух-трех экспертов, все твердили лишь то, что поправки написаны под Саакашвили, и вообще власть не имеет морального права что-либо принимать. Получилось, что основным дискуссантом по вопросу Конституции стала не грузинская оппозиция и гражданское общество, а Венецианская комиссия, консультативный орган Европейского Союза. Но последняя, хотя и делала серьезные замечания (включая упомянутое), подчеркивала в целом позитивный характер поправок.
Нужно отдать должное парламентской оппозиции, которая проявила активность и достигла определенных уступок. Но основная часть оппозиции сегодня вне парламента. Она, с одной стороны, апеллировала к Венецианской комиссии, с другой, ее же критиковала за то, что она не согласилась с оценками грузинской оппозиции.
В свою очередь, партия власти проявила непонятное упрямство, не продлив обсуждение проекта конституционных поправок на месяц-другой. Это вряд ли изменило бы что-либо по сути, но лишило бы критиков одного из главных аргументов, что Конституция была принята в спешке, период «всенародного обсуждения» намеренно совместили с политически инертным августом, и «даже не подождали окончательного вердикта Венецианской комиссии» (который был вынесен в тот же день, когда принимали поправки).
Более демократическая Конституция, не слишком демократический процесс
Оценка этих поправок в Грузии и за ее пределами исходит из двух радикально противоположных подходов: один исходит из политического будущего президента Саакашвили, другой – из собственно содержания поправок. Критики подчеркивают, что новая Конституция дает Саакашвили (которому в 2013 году, по истечении второго и последнего срока на посту президента, будет всего 46 лет), возможность продолжить править в ранге премьер-министра. Сразу возникает ассоциация с российским президентом, а ныне премьером, Путиным: еще молодой и энергичный президент не смог просто так уйти из власти и решил остаться в ней на посту премьера. То же самое, говорят критики, собирается сделать Саакашвили.