«Чем чудовищнее солжешь, тем скорей тебе поверят…», - писал Адольф Гитлер в «Майн Кампф», имея в виду методы обмана, которые, по его словам, использовали евреи и марксисты. Эту цитату часто приписывают Йозефу Паулю Геббельсу (правильно «Гёббельс»), но ведь это не меняет сути. Пропаганда была одной из самых важных, эффективных и циничных направлений деятельности Третьего Рейха.
Об исключительной важности пропаганды говорит одно то обстоятельство, что имперское министерство народного просвещения и пропаганды было создано уже в марте 1933 года. Причем Гёббельс пришел на этот пост с должности начальника управления пропаганды НСДАП, которое он возглавил еще в 1930 году.
«Пропаганда вечно должна обращаться только к массе… На деле пропаганда есть средство и поэтому должна рассматриваться не иначе, как с точки зрения цели», - писал будущий фюрер в своей книге в 1926 году (цитата по Энциклопедии Холокоста). Обратим внимание на то, что министерство просвещения и пропаганды не просто объединило эти две, на первый взгляд, несовместимые вещи, но и включило в свою орбиту буквально все аудиовизуальные искусства и средства коммуникации.
У нацистской пропаганды было несколько приоритетов: борьба с иностранными врагами и евреями, реальная и сознательная дискриминация немцев в Польше и Чехословакии, большевики (коммунисты, марксисты, «еврейско-большевистская угроза» и т.д. в зависимости от контекста). Кроме того, особую роль играла военная пропаганда, прежде всего на Восточном фронте, то есть против Советского Союза. Не менее важная роль была у кинематографа, в особенности с целью распространения расового антисемитизма.
«После нападения Германии на Польшу в сентябре 1939 года… нацистский режим использовал пропаганду для внушения немецкому и гражданскому населению идеи, что евреи не только «нечеловеки», но и опасные враги германского Рейха. Нацисты рассчитывали заручиться поддержкой или хотя бы согласием немцев с политикой, направленной на полное выселение евреев с территории Германии», - сообщает Энциклопедия Холокоста.
А когда нацисты приступили к «окончательному решению еврейского вопроса», руководство лагерей смерти заставляло обреченных узников отправлять открытки спасшимся за границей родным, сообщая «о хорошем обхождении с ними и нормальных условиях жизни». Таким иезуитским по своему цинизму способом нацистский режим использовал пропаганду для сокрытия свидетельств уничтожения людей.
Российский историк, исследователь Второй Мировой войны Александр Гогун объясняет успешную «работу» немецкой пропаганды. Во-первых, она осуществлялась достаточно профессионально, «так что немцы верили фюреру и его приближенным». Однако пропаганда, адресованная зарубежным странам, таких больших успехов не имела: «Уму Геббельса было доступно обратиться лишь к немцам, причем командным тоном. Окрики ничуть не были наигранными, но при обращении к чужакам никакого действия не возымели». Хотя автор оговаривается, что на солдат Красной армии воздействие со стороны немцев всё же было довольно сильным (в материале приводятся любопытные цифры).
Во-вторых, важным компонентом пропаганды Рейха был антикоммунизм. Жителям Германии и оккупированных стран рассказывали, что на Восточном фронте «Вермахт дерется с большевистской заразой, которая может поразить всю Европу». Немецким солдатам говорили, что, если они не будут самоотверженно сражаться, «русские придут и разрушат ваши дома». И многие этому верили, опасаясь советизации. Здесь Александр Гогун ставит под сомнение утверждения цитируемых их авторов, которые опровергали успешность немецкой пропаганды в странах Европы.
Еще одно неотъемлемое условие успеха нацистской промывки мозгов – это частичная опора на правду. «Гёббельс редко использовал полную и законченную ложь, предпочитая искажать идеи и извращать факты и делая это с непревзойденным искусством. Обычно в его объяснениях присутствовало некое ядро или хотя бы зерно истины, которое он… умел обернуть множеством слоев интерпретаций, обязательно оставляя себе лазейку для бегства на случай, если его захотят проверить», - утверждают авторы книги «Йозеф Гёббельс. Мефистофель усмехается из прошлого» (московское издание 2000 года).
Известный украинский филолог, журналист и специалист по коммуникациям Георгий Почепцов в своей статье анализирует другие интересные аспекты воздействия нацистской пропаганды. Например, он указывает на использование самых современных на тот момент технологий: кино, громкоговорители, плакаты.
Систематизируя информацию по теме, автор выделяет «точки перехода» идеологии в пропаганду:
- рациональная точка, работающая с потоками знаний: школа, университет, исследовательский институт, что вело к созданию знаний, совмещенных с идеологией
- эмоциональная точка, где рождалось литература и искусство, «начиненные» идеологией
- информационная точка, когда новости создавали и удерживали модель мира, опирающуюся на пропагандистские конструкции
- социальная точка, реализуемая созданием кружков, общественных объединений, которые опирались на пропаганду.
Почепцов цитирует британского историка Киршоу, который выделяет три фактора, способствовавших быстрому распространению мифа о Гитлере:
- банкротство веймарской политической системы стало хорошим фоном для имиджа динамичного, энергичного, моложавого лидера, предлагавшего кардинальную смену направления
- первичная недооценка Гитлера и последовавший затем энтузиазм по поводу его успешных действий внутри страны, что казалось невозможным для недавно появившегося лидера
- Гитлер воплощал уже имевшийся идеологический консенсус, сложившийся на тот момент в стране против левых сил.
Далее киевский эксперт цитирует выступление Йозефа Гёббельса в 1928 году в Высшей политической школе: «Пропаганда абсолютно необходима, даже если она является всего лишь средством достижения цели… Задача умелого пропагандиста состоит в том, чтобы взять то, о чем многие думают, и представить таким образом, чтобы достичь каждого: от образованного до простого человека».
Продолжение следует